***

 

Серные бани — одна из достопримечательностей Тбилиси. Собственно говоря, и само название города обязано теплым серным источникам, водой из которых пользовались, пользуются, и я надеюсь, еще долго будут пользоваться тбилисцы (по-грузински «тбили» означает «теплый»). Сегодня в серные бани ходят, в основном, для удовольствия. В годы же моего детства, когда ни у кого не было не то что ванных комнат, а и просто воды в квартирах, бани были единственным местом, где можно было вымыться.

 

Билет в баню стоил 13 рублей. Еще 10 рублей стоила простыня, в которую после бани можно было завернуться. Когда я немного подрос, мы с пацанами раз в неделю посещали баню, а так как у нас лишнего рубля не было, то ходили мы со своими полотенцами. Высидев часа три-четыре в очереди, гурьбой заходили в заставленный шкафчиками для одежды предбанник. Обычно банщик (работник предбанника) заставлял нас занимать один шкафчик на двоих или троих. Из предбанника голые, с мылом и мочалками в руках, мы заскакивали в помывочный зал и сходу бросались в небольшой, примерно 2 на 3 метра,  бассейн с теплой, пахнувшей не только серой, но и мочой, водой. Что мы там только не вытворяли! Ныряли, прыгали с бортика, играли в ловитки. Ни разу не помню, чтобы кто-нибудь из взрослых высказал свое возмущение по поводу наших забав: они ведь тоже когда-то были детьми. Распаренные, мы хватали цинковые тазики, оккупировали один из гранитных лежаков и мылили друг другу спины, с завистью поглядывая на счастливчиков, могущих себе позволить нанять за 100 рублей профессионального мекисе (терщика).

 

Тбилисские терщики такая же достопримечательность города, как и Нарикала или Метехский замок. Профессия терщика передается из поколения в поколение и считается очень престижной. Каждый уважающий себя любитель серных бань ходит только в свою баню и только к своему терщику, всегда с пеной во рту, чаще во время застолий, доказывая, что его баня и его терщик — самые лучшие. Обычно, с терщиком договаривались заранее, и своих клиентов он проводил без очереди, получая за услуги щедрые чаевые, в два-три раза превышающие те жалкие 100 рублей, в которые официально оценивались его услуги.

 

Терщик не мыл, он священнодействовал! Распаренный после бассейна клиент ложился на лежак. Терщик делал ему легкий массаж, после которого становился на поясницу, упирался руками в плечи и скользил пятками по всему телу. Затем звонко хлопал клиента по ягодице, что означало, что надо перевернуться на спину. Мы не раз пытались так же звонко шлепать друг друга, у нас ничего не получалось.

 

После массажа терщик приступал к предварительной процедуре. Он надевал специальную шероховатую рукавицу и начинал плавными движениями, от шеи вниз, скатывать с тела грязь. Меня всегда удивляло, как на человеке может за неделю собраться столько грязи! Я сильно подозреваю, что не вся она принадлежала одному клиенту. Правда, знатоки утверждают, что терщик скатывает с тела не грязь, а отмерший слой кожи, мешающий полноценно дышать телу. Неужели человек, регулярно моющийся у терщика, каждые семь дней полностью меняет кожу?  И как быть тем, у кого нет денег на терщика? У нас тоже были такие рукавицы, но, сколько мы ни старались, скатать такое количество грязи (или кожи) друг с друга мы не могли.

 

После процедуры скатывания клиент шел мыться под душ, а к терщику ложился другой. Смыв грязь, расслабленный клиент садился на скамью в ожидании основной процедуры — намыливания. Когда терщик считал, что клиент созрел, он укладывал его на живот. Потом брал в руку кису, ситцевый мешочек (слово «мекисе», происходит от слова «мешочник»), клал в него кусок мыла, обязательно самого лучшего, вливал вовнутрь две-три ладошки воды из ведра, какое-то время натирал мыло, и затем, резким движением встряхивал кису, которая чудесным образом принимала форму шара. Выжимая шар, терщик покрывал улыбающегося счастливо и по-детски клиента клубами восхитительной пены. Потом, неповторимо элегантным жестом, брал его за руку, одним изящным рывком переводил из лежачего положения в сидячее, размазывал жесткой мочалкой пену по всему телу, после чего окатывал ведром воды. На этом процесс заканчивался. Клиент еще некоторое время плескался под душем, после чего терщик выводил его в предбанник и закутывал в свою собственную белоснежную, а не в застиранную государственную простыню. Некоторое время клиент кайфовал, бездумно сидя у своего шкафчика, потом одевался и, прежде чем уйти, просил банщика позвать терщика. Выходил терщик, клиент совал ему в руку чаевые, громко благодарил и удалялся, гордо глядя на шушеру, которая не могла позволить себе личного терщика.

 

Будучи совсем маленьким, я ходил в баню вместе с мамой, в женское отделение. Я там вовсе не чувствовал себя неловко, мне даже было интересно, пока я лицом к лицу не столкнулся с голой Лали. Мы почему-то сразу засмущались и сделали вид, что не замечаем друг друга. После этой встречи я категорически заявил, что лучше сплошь покроюсь грязью, чем еще раз пойду в женское отделение. Выход из положения нашел Ваник:

 

— Мужчина не должен ходить в женскую баню, так как он потом никогда не женится! —  категорически заявил он на вечернем совете. — С сегодняшнего дня Мишик будет ходить в баню со мной!

 

Посещать баню с Ваником было намного интереснее, чем с мамой. Мы ходили с ним в ту баню, в которой он был своим. Нам не надо было стоять в очереди, и нас бесплатно мылил веселый терщик великий Вазген, жену которого, тоже бесплатно, натирала иранской грязью Маник, тоже не последний человек в своем деле. Такой вот был бартер. Натирая меня, Вазген с уважением глядел на мое крошечное мужское достоинство и на полном серьезе предсказывал мне великое сексуальное будущее. Я в этом тогда еще ничего не понимал, но Ваник с ним соглашался, правда, с оговоркой:

 

— Ты прав Вазген-джан, так оно и будет, если только мальчика не испортят!
— А как такого красавца могут испортить? — искренне удивлялся Вазген.
— Понимаешь дорогой Вазген,  Мишик хоть еще и маленький, но уже еврей.

 

Заговорщицки оглядываясь по сторонам, Ваник громко, чтобы и я слышал, шептал ему на ухо:

 

— И его могут обрезать!
— Вай мэ! — делал круглые глаза Вазген.— Ваник, ты обязательно должен его спасти! Поклянись, что ты этого не допустишь!
— Вазген-джан, клянусь твоей мочалкой, я этого не допущу! — Ваник картинно прижимал мочалку к мохнатой груди.

 

Мне становилось страшно.

 

— Дядя Вазген, а как это обрезать? — испуганно спрашивал я.
— Очень просто,— Вазген брал меня жесткой рукавицей за кончик.— Плоскогубцами вот так оттягивают кожу, а потом приходит хахам (служка в синагоге) и бац!.. — отрубает ее специальным топором.

 

От ужаса я терял дар речи.

 

— Но ты, Мишик, не бойся! Раз Ваник поклялся, что не допустит этого, значит, не допустит! Весь Тбилиси знает, что если Ваник поклялся, то он умрет, но клятву выполнит!

 

Успокоенный, я сквозь слезы благодарно улыбался Ванику. Видя мою радость, со мною вместе радовались Ваник и Вазген. Какие они были хорошие и добрые! На прощание Вазген, умоляюще сложив руки, просил:

 

— Ваник, как брата прошу, попроси Маник, чтобы она тебя тоже таро обмазала, а то я когда тебя натираю, как будто джунгли раздвигаю. Тебе не терщик, тебе парикмахер нужен!  
— Не говори глупости! — возражал Ваник.
— Настоящий мужчина должен быть волосатым! Скажи Мишик, я прав? — апеллировал он ко мне.
— Конечно, ты прав, Ваник! — поддерживал я своего обожаемого соседа.— Настоящий мужчина должен быть волосатым!

 

Я страстно мечтал, что когда-нибудь буду таким же волосатым, как Ваник. Но как я ни мечтал, волосатости Ваника я так и не достиг, хотя и меня бог этим добром не обидел.

 

Когда я во дворе во всех подробностях рассказывал пацанам, как меня мылил сам Вазген, все мне очень завидовали. Правда, тайну про обрезание и клятву Ваника я, сам не знаю почему, от всех скрыл.

 

Однажды весь Майдан потрясла новость, которую народ горячо обсуждал несколько недель. На помывку к Вазгену пришли самые великие в мире футболисты: Миша Месхи и Гиви Чохели! (Любимцы всей Грузии, игроки сборной СССР, чемпионы Европы и олимпийских игр). Каждый пацан из нашего двора уверял, что он лично был свидетелем этого великого события. Конечно, все они врали! А самый главный врун Адик Малкин уверял, что ему лично Гиви дал потрогать черную повязку на правой ноге, которую его заставила носить ФИФА, в знак того, что эта нога у Гиви запрещенная! (весь мир знал, что удар правой у Чохели был смертельным!) Я, чтобы доказать свое свидетельство, поклялся мамой. Конечно, я немного клятвоприступничал, но только совсем, чуть-чуть. Хотя я Мишу и Гиви лично не видел, но зато во всех подробностях слышал рассказ о том, как они запросто пришли, и как по-простому, по-человечески, разделись догола и помылись у самого Вазгена. Каково же было мое удивление, когда все эти брехуны тоже поклялись мамами! С тех пор отношение к клятвам у меня стало более критичным.

 

Большинство бань располагалось в пойме речки Цавкисицкаро, которая впадала в Куру прямо напротив Метехского замка. Речка эта ужом вьется по узкому ущелью,  левый склон которого составляет Сололакский хребет, самой высокой точкой которого и является Святая гора (Мтацминда). Большую часть ущелья занимает знаменитый тбилисский Ботанический сад, в который мы с ребятами очень любили бегать. Мы знали десятки тропинок, по которым в сад можно было бесплатно пробраться. Опять же, к тысячепятисотлетию речку ниже Ботанического сада решили спрятать в трубу, а ущелье, во избежание наводнений, перегородили дамбой. И это благоустройство обернулось страшной трагедией. 

 

Был осенний сезон  дождей. Во время сильнейшей бури произошел оползень, и огромное дерево, как пробкой, закупорило трубу. Образовалось целое озеро, Дамба не выдержала и рухнула под напором воды. Поток, сметая и захватывая все на своем пути, стремительно понесся вниз. А так как большинство бань располагалось ниже уровня земли, то они и оказались основной жертвой разбушевавшейся стихии. Спастись удалось только тем, кто еще не успел войти в предбанник и помывочный зал. Долго еще заполненные жидкой грязью бани были закрыты, а солдаты, пожарники и водолазы, проявляя чудеса самоотверженности, извлекали на поверхность раздувшиеся трупы. Я не знаю всей статистики, население не принято было информировать о таких событиях, но говорят, что число жертв превышало 700 человек.

 

Тот страшный день случился в сезон катания на самокатах, когда мы допоздна гоняли по нашей улице Гришашвили свои самодельные тележки. Вдруг ночную тишину разорвал жуткий вой фабричных сирен, и мимо нас пробежал голый мужчина! Мы подумали, что это какой-то ненормальный, и начали было дразниться, как следом за первым, с воплями и плачем появилась целая толпа голых людей, мужчин и женщин. Пронесся слух — затопило серные бани! На улицу выскочили все, кто мог двигаться, с полотенцами, простынями или какой-нибудь одеждой в руках. Обезумевших от страха людей заводили в  дома, пытались обогреть и успокоить. Выбежала и моя мама с пальто в руках.

 

— Маник! Маник! — кричала она на всю улицу.—  Боже мой, в этой бане работала Маник! Вы не видели Маник? —  хватала она за руки пробегающих мимо голых женщин.

 

Никто ей не отвечал. Какая Маник, о чем кричит эта женщина! Тут такое горе, а она ищет какую-то Маник! На следующий день мы узнали, что Маник не удалось спастись.

 

Всю ночь мама не спала. А утром мы пошли на Крцанисскую навестить Ваника. Около наших бывших дверей собрался весь двор. Многие плакали. Тетя Гугули взяла маму за руку.

 

— Какое несчастье! Бедный Ваник! Не могу без слез смотреть, как он страдает! Пойдем к нему. Ведь ты им была как сестра.

 

Ни до, ни после я не видел мою маму в таком горе. Не в силах унять рыдания, она обняла поседевшего за ночь Ваника.

 

— Анечка, что мы будем делать без моей Маник?  Как она вас любила! Мишик, помнишь, какие она тебе пирожки жарила? А теперь нет Маник! И даже тела ее нет. Все затопила эта проклятая вода! Лучше бы она меня тоже затопила! — Рыдания содрогали некогда могучее тело.

 

Ваник размазывал по небритому лицу слезы. Он сразу стал маленьким и жалким. Я не выдержал и разревелся во все горло. Чья-то теплая рука обняла меня.

 

— Мишик я так тебя давно не видела! — прошептала мне на ухо заплаканная Лали.— Хорошо, что вы пришли. Мне так жалко Ваника!

 

Эх, Лали, Лали! Что она могла знать о Ванике и Маник? Такой страшной потери у меня еще не было!

 

Ваник так и не оправился от потери любимой жены. Он перестал есть и пить, он хотел как можно быстрее умереть, чтобы поскорее встретиться со своей Маник. Месяца через три его желание исполнилось.

 

— Мама, а как ты думаешь, Ваник встретился с Маник? — с надеждой я спрашивал у мамы.
— Конечно встретились! Если люди так любят друг друга, они обязательно встречаются на небе! — сквозь слезы уверяла она меня.

 

Сегодня серные бани, как и весь Майдан, одно из самых посещаемых туристами мест. Они полностью перестроены и соответствуют мировым стандартам, как, впрочем, и цены.  Моя мама, работая 6 дней в неделю по 8 часов, в среднем в месяц зарабатывала рублей 800. То есть, на ее заработок в баню можно было сходить раз 60. Сегодня средняя цена билета в общую баню равна 8 лари, при среднем заработке в 160 лари. Вот и считайте.

 

***

 

Оглавление №16